Очередную пленку нашли они. Будет круто, говорили они. Паранормальное ёвление, обещали они. Усикаетесь в штаны, завывали они. Убейтесь об стену, сказал бы им я. Но они далеко — между нами города, города. А «фильм» — вон он, уже фактически в кинотеатрах. И оно вам совершенно не надо. Этакого «оно» — на любой свиноферме ведрами. Ферштейн?
Я не знаю, когда хоррор стал жанром, в который модно испражняться. Я не видел того манифеста, по которому Капитан Очевидность сменил в ужастиках никнейм на Капитан Компост. Я не вникал, почему все убогие, безрукие и голозадые объединились в кучу и начали штамповать гипсокартонные жуди. Я просто понял, что современные ужастики (за редким исключением) — для инопланетян. И самоустранился.
Нового, вкусного, шкворчащего в этот жанр сегодня практически не привносят. Все пытаются выехать на старых задумках, но усаживаются на них настолько раком, что на первом же повороте вылетают в нечистоты.
Собственно, из оттуда этот «фильм» и снят. Несвежий, тупой, непрофессиональный, толстозадый и в довершение юзающий один из самых задолбавших приемов — found footage. Думается, что даже проклинать создателей, посылая им лучи поноса и ненависти, бессмысленно. Ведьма из Блэр сама их найдет, поставит в угол и насыпет кайенского перцу в жерло пукана. А уж что сделал бы мистер Кобейн за кавер его нетленки в трейлере — и подумать страшно. Как минимум заставил бы под прицелом винтаря целиком сожрать все километры «найденной пленки»…
Когда-то этот эта вот «трясучая съемка» сильно оживила ужасный жанр. Сегодня ею пытаются прикрыть свою косорылость и бледную немочь. Только вот снимать мертвецов и потусторонщину должны живые люди, а тут мертвечина по обе стороны камеры. И вы тоже загнетесь на просмотре. От скуки.
Дебильный сюжет. Имбецильные откровения. Блеклая картинка. Ночные догонялки в стиле «жо». Древесина в кадре и безрукий эпилептик-оператор, которого, видимо, убили еще на титрах, а потом засунули камеру в отхожую дырку и таскали труп за ногу по двум комнатам, названным съемочной площадкой.
Это даже не рвота Вельзевула. Это пластиковый слепок его помета. Я и под ЛСД не смогу себе вообразить зрителя, которого вштырит с истории про школу даунов, в которой происходит действие. Мало того, что там 20 лет назад во время постановки сцены случайно удавился пацан. Так они вновь ставят эту пьесу, а на главную роль берут человека-скамейку — первого парня на деревне, не способного, увы, наизусть выучить даже слово «сценарий». Когда же гений решит сорвать спектакль, окажется, что школа покрыта призраком, все скрывают СТРАШНУЮ ТАЙНУ про отца (тайна, к слову, висит на доске почета, ага), мебель сама движется, двери сами хлопают, все сами убиваются, а камера сама дрожит. И еще. И еще…
Ужас, правда?
И даже если вы продеретесь сквозь могильные кучи нестыковок, жульничества, ляпов и битву штампов с баянами, концовка все равно сумеет вас порадовать. Ей-богу, создателям и задумщикам этого чудодейственного фильма можно при жизни ваять памятники из фекалий и ручных скунсов дарить.
Непонятно, зачем за эдакую прелесть взялся продюсер Блум, в чьем активе имеются «Паранормальное явление», «Астрал» и «Синистер». Видимо, в него вселился какодемон.
По крайней мере, воняет от поделки ощутимо.
Висит, колышется — видать, сдохла давно.
Полное давно, если вы понимаете, о чем я.
By 
