Давненько я не писала о творчестве моего любимого охотника за бабочками. Настала пора романа «Защита Лужина», о великом шахматисте, который однажды сломался. 

Как-то однажды, бродя по тытрубе, я наткнулась на канал одного небезызвестного буктьюбера, и вот от нее-то мне услышалась фраза о творчестве Набокова: «Язык красивый, но сюжета ноль». Увы, иногда я согласна…

Знаете, я и сама, при всей моей долгой любви к В.В. и его произведениям, начинаю осознавать, что люблю его больше сердцем, нежели умом; есть у него книги, которые мне до сих пор не дались; те, что дались, но перечитывать не охота. Ну и те, которые я перечитываю раз в два месяца. 


К роману «Защита Лужина» я шла очень долго, между первым прочтением «Лолиты» и «Лужиным» прошло около пяти лет. Периодически бралась и бросала на седьмой странице, качала аудиокнигу — и тоже не шло. 

Роман был написан в берлинском этапе жизни писателя, как и «Камера обскура», как и «Король, дама, валет». Я читала его и в аудиоверсии, и в бумаге, постоянно казалось, что я могу что-то упустить. 

За перипетиями жизненной истории гениально одностороннего героя книги, одаренного и безумного русского шахматиста-эмигранта Александра Ивановича Лужина, читателю постепенно открывается постоянная и важнейшая тема набоковского творчества — развитие и повторение тайных тем в человеческой судьбе. Шахматная защита, разрабатываемая Лужиным, мало-помалу становится аллегорией защиты от самой жизни, в которой его травмированное болезнью сознание прозревает чьи-то зловещие действия, подобные шахматным ходам. В событийных повторах собственной биографии Лужин усматривает следствие роковых ходов своего невидимого противника — судьбы, и, потерпев неудачу в попытках разгадать ее скрытые узоры, он выбирает единственно возможное решение — выход из игры…


Вкратце: Лужину в детстве понравились шахматы + он получил психологическую травму = … (молчу, а то спойлер)

Давно заметила такой факт: если что-то слишком мудрёно и витиевато, и вы ничего не можете разобрать, хотя все вокруг падают в обморок от восторга, знайте: король может быть голым, а занавески синими. Иногда нужно верить своему чутью, особенно, если оно плюется не от всех произведений искусства сразу. Иногда витиеватая чушь — это все-таки витиеватая чушь, а не шедевр.


В «Лужине» много красивых слов, сравнений, всё по-набоковски вкусное и родное, но если оставить голым сюжет, я смогу описать события в трех строчках.

Роман уныл, от него веет отсыревшей пылью и нестираной простынью. Шахматы я люблю, уважаю, и даже немного умею играть, но и эта тема меня не задела. Человек просто хотел прыгнуть в колодец, но ему это удалось не сразу, вот и все. 

Из немногочисленных персонажей мне особенно полюбилась жена Лужина, ее фразы хоть на цитаты разбирай.

Мать не раз пробовала узнать у дочери кое-какие подробности брака и пытливо спрашивала; «Ты беременна? Я уверена, что уже беременна». «Да что ты, — отвечала дочь, — я давно родила».

В романе, конечно, сквозит эмигрантская романтика, иначе это был бы не Набоков. Даже это меня порядком замучило (Набокова много нельзя поэтому).

У меня реакция на хорошие книги такова, что я либо чуть дышу, словно придавленная булыжником, либо же, прочитав последнюю строку и отдышавшись, немедленно хочу начать книгу с начала. Здесь не было ни того, ни другого. 

Вердикт таков: творчество Набокова я люблю и любить буду, но местами. Здесь не слюбилось, не срослось. А жаль.