Все видят в этом романе красивую любовь. За что хвалят Маркеса. Но мне книга совершенно не понравилась. Мало того, что сюжетная линия банальна и затянута, а главный герой на протяжении 500 страниц беспрерывно рефлексирует и упивается своими приторно сладкими чувствами. Так тут еще много по-настоящему мерзких моментов. Например, противнее всего читать про сексуальные игрища старика и малолетней девочки. 60-летняя разница в возрасте и кровное родство, видимо, никого не смущает, кроме меня. Но это отвратительно.

«…ну-ка, давай сюда, туфельки — для медвежонка, рубашечку — для собачонки, штанишки в цветочек — для крольчонка, а поцелуйчик в сладенькую попочку — для папочки»

А еще автор решил, что если мы не будем знать о проблемах с кишечником главного героя, о всех его запорах и клизмах, то, видимо, не сможем проникнуться состраданием в полной мере.

«Кишки скрутило так, что он не усидел на месте, пена поднималась от желудка, все более густая и едкая, и выжала из него стон, он весь покрылся холодным потом«.

И читателям обязательно надо знать, какая струя была у доктора Хувеналя Урбино. Без этого его образ не был бы полным))

«Он был первым мужчиной в жизни Фермины Дасы, которого она слышала, когда он мочился. Это произошло в первую брачную ночь в каюте парохода, который вез их во Францию; она лежала, раздавленная морской болезнью, и шум его тугой, как у коня, струи прозвучал для нее так мощно и властно, что ее страх перед грядущими бедами безмерно возрос. Потом она часто вспоминала это, поскольку с годами его струя слабела, а она никак не могла смириться с тем, что он орошает края унитаза каждый раз, когда им пользуется. Доктор Урбино пытался убедить ее, приводя доводы, понятные любому, кто хотел понять: происходит это неприятное дело не вследствие его неаккуратности, как уверяла она, а в силу естественной причины: в юности его струя была такой тугой и четкой, что в школе он побеждал на всех состязаниях по меткости, наполняя струей бутылки, с годами же она ослабевала и в конце концов превратилась в прихотливый ручеек, которым невозможно управлять, как он ни старается».

Конечно, все понимают, что это вполне естественные вещи (не считая инцеста и беспорядочных половых связей), но зачем об этом писать в книге?! Эти мелочи убивают на корню все романтику. Какой-то странный у автора фетиш. Видимо, это не мой писатель. Хотя «100 лет одиночества» мне нравится своей оригинальностью. Но эту книгу никому не стану советовать.