Седло устало скрипеть — затерли. Теперь солирует жаба, задушившая актера-продюсера Жигунова до такой степени, что он в режиссеры подался. И в сценаристы, ага. Мстит гардемарин, за то, что мушкетеры у него в детстве зрителя отбивали. Впрочем, возможно, он так от души снимает. Это еще страшнее.

С этим фильмом (изначально — сериалом, что в каждом кадре заметно) все было ясно еще с трейлера. Денег не особо. Актеров нет совсем. Амбиций, в общем, тоже. Берем самую известную в мире историю про четырех балбесов — и пусть дальше этот ваш Дюма в гробу вертится.  Тоже занятие.

Проблема режиссера-сценариста обрисовалась еще на самом старте. Все-таки, Дюма не бог весть какой мастер изящной словесности и мускулистого текста. Ему для полноты мысли нужно было слишком многабукафф (потому теперь его и не читают). И в этих буквах дерутся и скачут не больше 5%, а остальное время нудно чего-то обсуждают. Потому у Юнгвальда-Хилькевича пели через слово, много и смешно пучили глаза и кричали «каналья!» А тут не поют, тут все всерьез.

Собственно, за этот серьез надо бы кучненько гвоздики в гроб  забивать. Хочется комедии, аллюра и чепчиков в небо. А тут раз в две минуты местные артисты вдруг перестают фиглярствовать (что плохо,но не тошнотно) и начинают давать Драму. А это уже Армагеддон и апозиописис. Потому как давать нечем, некому, не во что и незачем. А уж ближе  финалу, когда Жигунов понимает, что время уже вышло, а еще страниц пятьсот текста осталось, начинается такая хохлома, что Станиславский бы ежика родил. Розовенького.

Текст мужественно разбит параличом на какие-то рваные ломти, с которых соплями свисают концы эпизодов и позабытые персонажи. История начинает перевираться и переписываться тут же, на коленке. Деньги стремительно заканчиваются и мхатовские рукопашки уступают место вахтанговским хождениям по коридору. В такие моменты реально начинаешь жалеть, что из-за угла вдруг не выкатывает на фамильной кляче Боярский и не начинает скрипеть про «пуркуа па» и «алягер ком алягер».

Окончательно же добивают лицедеи. Они настолько смачные, что аж скулы ломит. И, что характерно,все мимо. Местному Д’артаньяну только буратин изображать. И то, боюсь, его любое полено переиграет. Пока молчит и улыбается — девушки с полным правом его милашкой величают. Но как рот раскроет — хавайся в бульбу — его даже лошади уделывают на раз. Чурсин-Атос так похож на Куценко, что я чуть не вычеркнул одно достоинство из списка перед отзывом. Портоса же с Арамисом можно без потерь местами поменять — оба снимаются, потому что снимаются. Королева вместе с Миледи поровну делят между собой амплуа рязанской бабы и портовой девки. Лавроненко-Бекингем — вообще жуткий и ненужный персонаж. А еще есть Этуш (вы-то, понятно, не помните, кто это), которого из маразма на время изъяли, но что и как не объяснили. И он целую сцену гоняет по экрану Альцгеймера с Паркинсоном. 

В общем, русское кино, бессмысленное и беспощадное.

Смотреть только в качестве пародии и слабительного.

Отомстил гардемарин-то. Опустил конкурентов.

Осталось выяснить, куда 12 мульенов заморских денег девал.